Знаешь, я доверяла тебе больше, чем маме.
Могла рассказать самое сокровенное, не боясь, что ты что-то кому-то расскажешь. И пусть иногда мы выглядели как десятилетние дети, и все считали, что мы встречаемся, на самом деле я была твоей девушкой только перед сотней других стервочек, липовых фитоняш и уличных девок с целым букетом ЗППП, которых нужно было отшить. Я всегда знала, что ты знаешь меня и поддержишь мои безумные идеи, покорно пойдёшь со мной в Дом Культуры на выставку собак, попытаешься нелегально пересечь границу в кузове фуры и махнешь пешком до маленького городка, путь до которого равен сорока километрам. Я могла спокойно ввалиться к тебе домой в четыре утра и ты терпеливо накормил бы меня картошкой с тунцом по акции. Белорус, как никак. Но счастье мимолетно. Уже завтра тебя ждет поезд, который перевезёт тебя через Урал, ты пересечёшь на нем всю Сибирь и остановишься в военной части в 570 километрах от Свирска, посреди глухого леса, за 70 километров до ближайшего населенного пункта, без связи. Наденешь военную форму и я не увижу тебя ровно два года. Знаешь, это такой случай, когда остаётся только попросить: две таблетки колифола, стакан воды и красный гроб, пожалуйста. Сегодня мы последний раз встретились, помолчали, глядя в темную гладь черного кофе, налитого в большие бежевые кружки, и мне даже показалось, что на твоих ресницах появилась слеза. Робко заблестев, она сорвалась с ресниц прямо в кружку с кофе. И мы последний раз разделили на двоих жутко дорогой кусочек трюфельного торта, я последний раз запустила пальцы в твою русую челку и начала перебирать волосы, осознавая, что совсем скоро их не будет. Мы последний раз вместе вызвали такси, сели на заднее сиденье, и слеза скатилась уже у меня. В ней выразилась вся боль, вся безысходность, вся несправедливость. Я понимаю, что ты мог напридумывать себе язвы желудка и плоскостопие, поступить в ПТУ, лишь бы откосить от военкомата. Но ты этого не сделал, что ещё больше добавляет уважения к тебе. Ты последний раз проводил меня до двери, мы обнялись. И на этот раз обнимались чуточку дольше, чем надо бы. Потом ты печально посмотрел на меня, и мы понимали, что всё в этот день последнее. Ты помахал мне рукой, попрощался и медленно пошел вниз по лестнице. Я закрыла дверь. И тут я полностью осознала, насколько этот раз последний. Я распахнула настежь дверь, сорвалась вниз, догнала тебя у самой двери и крепко обняла, расплакавшись. Я много раз делала это у тебя на груди, но этот раз был особенный. А когда ты ушел по-настоящему, возникло чувство, что от меня оторвали кусок. Вырвали сердце. Мир стал тускнее. Как бы в подтверждение к этому, холодное питерское солнце затянулось тучами, погрузив город в холодный сумрак. И я еще долго смотрела поверх крыш домов в размытый горизонт, и слезы катились по моему лицу…
Подписывайтесь на канал «Что делать?» в Telegram.